Речь у нас сегодня пойдет о правилах поведения, и я начну с самого главного. Если у вас есть под рукой карандаш и бумага, записывайте: «Если в ходе общественного мероприятия вам случится побеседовать с членом британской королевской семьи, к вам могут подойти и начать расспрашивать о деталях разговора. Никогда ничего не рассказывайте. Помните, что самая невинная реплика члена королевской семьи может быть злонамеренно и злокозненно переиначена двуличными журналистами в их сомнительных целях».
Это из нового американского издания книги английского арбитра хороших манер Джона Моргана (John Morgan. Debrett's New Guide to Etiquette and Modern Manners. St. Martin's Press)
Британцы всегда считались главными экспертами по этим делам. Лет за двадцать до того, как Николай Гаврилович Чернышевский написал «Что делать?», Питер Парли опубликовал книгу под названием «Что делать и как это делать?». Что же, все-таки, делать, по Чернышевскому, сам черт не разберет. Скажем, как спать? На гвоздях, как Рахметов, или пить кофе с жирными сливками и сдобной булочкой на пуховой перине, как насмотревшаяся снов про социализм Вера Павловна? А вот советы «что и как делать» Питера Парли просты и понятны: «Вежливо откажитесь от приглашения на верховую прогулку, если вы никогда не учились ездить верхом». А если вы чувствуете себя уверенно в седле и приняли приглашение, возвращаясь, «не въезжайте в конюшню на полном скаку, не взглянув предварительно, насколько высока притолока».
Вообще в XVIII – в первой половине XIX века составлять правила хорошего тона было распространенным джентльменским хобби. Джордж Вашингтон, отец-основатель американской нации, хотя и не участвовал в написании конституции, написал 110 «Правил цивилизованного и пристойного поведения в обществе и во время беседы». Припоминаю: «Не напевай себе под нос и пальцами не барабань». Остальные 109 надо проверить по книге.
В этой же благородной традиции просты и понятны советы нашего современника Джона Моргана, который в течение многих лет вел раздел хороших манер в лондонском «Таймсе». «К дурным манерам, - пишет он, - относится публичное испускание жидкости из отверстий тела, и кормление младенца грудью не является исключением». Что нельзя проливать слезы на публике, он не пишет, имея в виду, что это и так понятно.
Похоже, что некоторые указания технического порядка – спаржу можно есть руками, а вот спелый персик ножом и вилкой – Морган включил в свою книгу из перестраховки, потому что, кто ж этого не знает! Вы видели когда-нибудь человека, который бы просто схватил спелый персик и начал его кусать? Но некоторые являются резкой критикой широко распространенных форм поведения и кажутся странными. Например, он категорически против фотографирования во время церемонии бракосочетания, особенно в церкви.
«Неужели любой человеческий акт требует немедленного фоторепортажа?» – восклицает Морган, и заставляет задуматься: а и правда, что это мы все щелкаем да щелкаем нашими камерами, ограничиваем наш кругозор прямоугольничком видоискателя и, между тем, разучиваемся переживать и запоминать момент, не говоря уж о том, что неизвестно, что делать с кипами фотографий красноглазых родственников.
О том, что прилично и что неприлично на свадьбах, у Моргана написано много интересного. В частности, он полагает, что лучше бы, если это только, конечно, возможно, чтобы невеста не была заметно беременна. Кроме того, он неодобрительно относится к нетрадиционным местам бракосочетания, особенно почему-то он находит безвкусным бракосочетание на воздушном шаре.
Будучи истинным англичанином, Морган со знанием дела пишет о снобизме. Кстати сказать, слово «сноб», как я заметил, претерпело в последнее время семантический разворот на 180 градусов. То и дело приходится слышать от молодых людей, в том числе и с экрана телевизора: «Он такой сноб!», произносимое с явным восхищением. Многие стали употреблять «сноб» в смысле «эстет», «знаток и любитель прекрасного», «человек изысканного вкуса», тогда как значит это слово ровным счетом обратное. Оно происходит от сокращения латинского выражения sine nobilitate, «без благородства». В конце XVII века сокращенное s. nob. ставили против соответствующих фамилий в списке пассажиров на кораблях, чтобы знать, кого приглашать обедать за капитанским столом, а кого нет. То же – в списках гостей в английских дворянских домах, чтобы слуга знал, чье появление следует объявлять без титула. Со времен «Книги снобов» Теккерея это слово приобрело сатирическое значение – тот, кто корчит из себя аристократа, не имея на самом деле ни соответствующего воспитания, ни природного вкуса.
Судя по тому, какое внимание уделяет проблеме снобизма Джон Морган, снобов сейчас не меньше, чем полтораста лет назад, во времена Теккерея. «Стараясь сойти за своих среди тех, в чье общество они стремятся, снобы, - пишет Морган, - обязательно совершают одну из двух роковых ошибок – они либо угодничают, либо нагличают, ведут себя слишком развязно. И то, и другое немедленно выдает сноба. Проще всего об этом сказал лорд Честерфильд: «Никто не бывает смешон, являясь тем, что он есть, смешон лишь тот, кто пытается казаться тем, чем он не является».
