Первого февраля исполнилось 75 лет первому президенту Российской Федерации Борису Ельцину. На протяжении всех 90-х годов полномочным представителем президента Ельцина в Санкт-Петербурге был президент фонда «Республика», член Совета по внешней и оборонной политике Российской Федерации Сергей Цыпляев. В 1989 году он был избран народным депутатом СССР, и именно тогда лично познакомился с самым популярным политиком страны. Поначалу его отношение к Борису Ельцину было довольно сдержанным, затем начало меняться под воздействием происходящих событий.
Анна Плотникова: Как вы сегодня оцениваете годы, которые принято называть «эпохой Ельцина»?
Сергей Цыпляев: Это, конечно, была самая настоящая социальная революция. Мы привыкли, что должен быть обязательно броневик, штурмующие отряды, гражданская война… Слава Богу, что мы без этого обошлись. И это большая заслуга тех, кто тогда руководил страной. А могли бы организовать, это не проблема. А уж желающих пошвырять булыжники, а потом гранаты у нас всегда было предостаточно. Естественно, был у нас тогда порыв к свободе. Можно сказать, что мы так считали и думали (большинство с этим согласно и сегодня), что порыв к свободе поможет нам рвануться и начать нормально развиваться… И это осуществилось. Действительно, это десятилетие уникально. Оно вряд ли повторится, по крайней мере в жизни одного поколения. Такие революции не могут происходить часто. Это было сложное, замечательное, удивительное время.
А.П.: Каждого крупного политика заботит, как его будут оценивать последующие поколения. А с каким знаком останется в истории Борис Ельцин?
С.Ц.: Конечно, со знаком плюс. Любой политик никогда не бывает идеальным. У него не по всем графам будут плюсы стоять. Будут стоять и минусы. Но в целом – конечно же, плюсы. Первое – это то, что он возглавил наш порыв к свободе. Искренне делал это. Вторая существеннейшая вещь – это Конституция. Когда все уйдет, мы поймем, что главное достижение – это Конституция. Фактически это – заложенное государственное устройство. И работа эта сделана не так плохо, как многие пытаются сказать, не читая эту Конституцию. И третий, конечно же, важнейший момент – это то, что человек действительно удержал вожжи в тот момент, когда очень многие бы не удержали. А тройка-то несла по краю пропасти. Это сейчас легко рассуждать, а тогда власть практически рассыпалась, призраки полезли изо всех щелей. В общем, скатиться тогда в гражданскую войну не было проблемой.
А.П.: Вместе с тем вы были согласны далеко не со всем, что делал Ельцин, будучи президентом России?
С.Ц.: Если оценивать президента по «гамбургскому счету», то главные претензии – это что он (не знаю, по каким причинам) не смог или не захотел запустить механизм выбора следующего президента. То ли не смог, то ли не получилось, то ли поосторожничал? Но мы уже знаем, что идея подготовки преемника стала довлеющей. Первый пример был очень важным. Очень важно было запустить механизм политической конкуренции, борьбы, чтобы выбирать самых лучших, самых достойных лидеров. А мы как въехали в колею преемников, преемственности, так я и не знаю, когда мы теперь из нее выедем.
А.П.: А в чем вы видите разницу между первым и вторым президентом Российской Федерации?
С.Ц.: Различие гигантское! Начнем с первого и самого главного. Если первый президент, как бульдозер через чащу, проложил дорогу себе сам, пробиваясь и проходя через тысячи критических ситуаций, то второй президент ехал в обозе, и это принципиально. В этом и разные личности. Один – это, действительно, лидер. А второй – координатор. Понятно, что так происходит всегда: после революции следует эпоха реставрации, и каждой эпохе нужен свой президент. Здесь надо понимать, что это тоже естественно в значительной степени. И мы видим по поддержке, по рейтингам и так далее, что президенты адекватны состоянию народа. Вопрос только в одном: как далеко зайдет реставрация? И как надолго? Многие говорят: давайте отдохнем! Давайте посидим! Давайте переведем дух! Давайте все немножко вернем в исходное состояние! Но это хорошо делать, пока хлещет нефть и продается по огромным ценам. А если повторится история, не дай Бог, как было с Советским Союзом, – когда рухнули цены, рухнул и Советский Союз.
А.П.: И еще об одной отличительной особенности нынешнего главы государства (особенности, известной не столь широкому кругу посвященных) рассказал Сергей Цыпляев. Дело в том, что Владимир Путин предпочитает, чтобы его публично называли «Президентом России». Ельцину нравилось словосочетание «Российская Федерация», в котором оба слова были равнозначны. Но у нынешней власти страны, все, что связано с федерализмом отнюдь не в почете.
