«Новый закон подавляет независимое гражданское общество» – так озаглавлено сегодняшнее заявление правозащитной организации «Международная амнистия» по поводу подписанного президентом Путиным закона, который регулирует деятельность неправительственных и некоммерческих организаций в России. Русская служба «Голоса Америки» обратилась за комментариями к представителю российского филиала «Международной амнистии» Денису Кривошееву.
Владимир Фрумкин: Как новый закон, подписанный президентом, отразится на деятельности вашей организации «Международная амнистия»?
Денис Кривошеев: О том, как этот закон отразится на деятельности нашей организации и других организаций, мы узнаем скорее всего уже после того, как закон вступит в силу, а это произойдет через три месяца. Многие моменты будут зависеть от правоприменительной практики. К сожалению, на уровне подготовки закона в нем не имели возможность принять участие общественные организации. А многие критические замечания, сделанные в адрес первой редакции закона, не были учтены.
Мы дважды обращали внимание российских властей на то, что многие моменты в этом законе заставляют предположить, что деятельность общественных организаций будет серьезно затруднена. И, к сожалению, тот закон в том виде, в каком он поступил на подпись президенту и был подписан, и, как это часто бывает в российской практике, то, как он будет применяться, можно узнать только на стадии его применения. Закон, в частности, расширяет полномочия представителей власти по контролю над организациями – что само по себе, может быть, было бы и неплохо, но если это будет лишним поводом, лишним инструментом для того, чтобы затруднить деятельность не самых желательных для властей организаций, правозащитных и иных, то, конечно, это будет удручающим моментом.
В.Ф.: Как вы расцениваете тот факт, что закон был подписан, если не ошибаюсь, 10 января, а объявлено было об этом лишь через неделю?
Д.К.: Мы узнали об этом с удивлением. Хотелось бы, чтобы такие вещи становились известными сразу. Почему это случилось, можно только гадать. Но закон неоднократно в первой и последней редакции подвергался критике: возможно, здесь есть какая-то связь.
В.Ф.: Скажите, как можно объективным образом толковать некоторые положения закона – как, например, «подрыв самобытности России»? Как вы это понимаете? Что это значит в данном юридическом контексте – «подрыв основ самобытности России»?
Д.К.: Затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Я не юрист. У меня есть подозрение, что это, строго говоря, не совсем юридическая формулировка, хоть она имеет силу закона в данном случае… Наверно, вам лучше спросить мнение юриста. Я же могу лишь вновь повторить беспокойство нашей организации о том, что этот закон и такие его положения могут применяться произвольно чиновниками разных уровней. И мы беспокоимся, что в каких-то случаях он может стать инструментом для препятствования деятельности организаций или даже их закрытия.
В.Ф.: Как вы относитесь к тому, что Общественная палата, созданная по инициативе президента, выступила с критикой законопроекта, но ее замечания не были учтены?
Д.К.: Наверно, я не совсем вправе давать оценку этому. Но поскольку мы также были одним из критиков законопроекта (теперь уже закона), то факт говорит сам за себя.
В.Ф.: Как российская общественность относится к факту принятия этого закона? Проводились ли свежие опросы общественного мнения?
Д.К.: Я не знаком с результатами опросов. Возможно, их просто не было. Как вы знаете, недавно в России был длинный праздничный период – официальные выходные, десять дней, и это был не самый лучший момент для проведения опроса или даже взвешивания общественного мнения. Подозреваю, что опросов не было.
В целом, наверное, закон не вызвал большой реакции, поскольку не стал предметом широкого обсуждения. Если появлялись сообщения в СМИ, то, как правило, с критикой позиций критиков закона. А общественные организации, по крайней мере те из них, с которыми мы довольно близко работаем, многие из наших партнеров, отнеслись к закону очень критично. Они пытались предложить существенные изменения, либо призывали отказаться от закона в таком виде, проводили уличные акции, но, к сожалению, такого рода вещи большого отклика не получают.
В.Ф.: Большое спасибо вам за разговор. Мы вам желаем выжить при новых условиях, которые создаются в России.
Д.К.: Я полагаю, что это пожелание – всем российским правозащитникам и другим общественным организациям. Спасибо, Владимир.
