В начале года во многих российских городах состоялись массовые акции протеста против принятия федерального закона о монетизации льгот. Наиболее организованные демонстрации и митинги прошли в Санкт-Петербурге, что дало повод говорить о том, что родной город Владимира Путина становится столицей протестного движения в стране.
А что происходит с российскими оппозиционными силами сегодня? C чем связано временное затишье в политической деятельности «Петербургского гражданского сопротивления», наиболее активно зарекомендовавшего себя полгода назад?
Протестные акции в Петербурге зимой этого года некоторые аналитики поспешили окрестить «ситцевой революцией», намекая на то, что главной движущей силой стали пожилые люди (в основном – женщины), по которым закон о монетизации льгот ударил больнее всего. А организационным ядром митингов, пикетов и демонстраций стало объединение оппозиционных партий и движений «Петербургское гражданское сопротивление» (сокращенно ПГС). Лидер петербургской региональной организации партии «Яблоко» Максим Резник так охарактеризовал первое полугодие деятельности ПГС:
«Эти полгода были не очень легкими, но, с другой стороны, такой «ребенок» как «Петербургское гражданское сопротивление» не мог легко расти. Потому что там такие разные силы представлены, которые еще вчера невозможно было вместе представить. Это, кстати, одна из характеристик нынешней власти, что она объединяет против себя своими экстремистскими действиями такие разные силы как «Яблоко» и МБП, у которых совершенно разные видения того, что надо делать в России. Очень сильно расходятся, прямо скажем. Но при этом – одинаковое понимание сегодняшней власти. Той проблемы, которую она создает в стране. Главная проблема, что эта власть рухнет раньше или позже, но самое страшное, что она под собой может страну похоронить. И это – ключевой вопрос. Так вот: этот «ребенок», конечно, растет тяжело, но можно сказать, что все-таки он состоялся. И я думаю, что «Петербургское гражданское сопротивление» должно также продолжать работать. Кроме того, в плане – во всяком случае, в моем и, я думаю, значительной части ПГС – это развитие и, так скажем, натачивание еще более юного «Движения обороны». Дело имеет очень хорошие перспективы. И я очень рад тому, что молодежное «Яблоко» очень активно участвует в деятельности этого движения и, в общем, является одной из ведущих сил внутри него. Я считаю, что объединение «Движения обороны» вокруг принципа, который оно исповедует, вокруг защиты Конституции, прав и свобод, которые в ней записаны – это очень перспективно. Это можно использовать для наращивания численности этого движения».
«Движение Оборона», куда входят такие организации, как «Молодежное яблоко», «Идущие без Путина» и даже некоторые районные ячейки СПС, действительно успело привлечь к себе внимание несколькими акциями. Самой громкой из них оказалось вывешивание на доме, где прошли школьные годы Владимира Путина, календаря с отсчетом дней, оставшихся до конца его второго президентского срока. Пока акции «Обороны» нельзя считать массовыми, потому что, в отличие от прокремлевского движения «Наши», у молодых оппозиционеров нет больших средств и информационной поддержки в государственной прессе. Впрочем, лидер петербургского «Движения гражданских инициатив», также входящего в ПГС, Владимир Соловейчик не видит за «Нашими» большого политического будущего:
«Я сталкивался с некоторыми рядовыми участниками движения «Наши» и могу сказать, что это – чисто коммерческий проект. Если людям платят даже по сто пятьдесят рублей за посещение собраний, говорить о какой-либо идейности здесь смешно. На мой взгляд, этот проект очевиден, и даже у самих его участников ничего, кроме желания подзаработать, не вызывает. Гораздо более опасна деятельность партии «Родина», которая тоже является прокремлевским проектом, якобы, оппозиционным. Подчеркиваю – «якобы». Поскольку на самом деле, и в вопросах общероссийских, и особенно на городском уровне – это подручный городской исполнительной власти. Смотрите сами. Все инициативы Смольного проходят в Законодательном собрании лишь благодаря голосам «Единой России» (ну, тут все понятно) и фракции «Родина». По-моему, «Родина» в этом смысле гораздо опаснее любой «Единой России», любых «Наших».
Само же «Движение гражданских инициатив» активно работает даже в летние месяцы. И поводов для проявления активности петербургским правозащитникам больше, чем достаточно – это и продолжающаяся уплотнительная застройка, когда для коммерческих целей вырубаются целые аллеи, и закрытие образовательных учреждений, если территория, на которой они находятся, приглянулась лояльным властям бизнесменам. А возможен ли какой-либо компромисс с действующей властью? Владимир Соловейчик отвечает на этот вопрос отрицательно:
«О каком компромиссе может идти речь, если нынешняя власть нарушает собственные законы, собственную Конституцию? Очевидно, что неспособность обеспечить конституционные права граждан, неспособность, проявляемая чиновниками – что в центре, что на местах – и толкает граждан к акциям протеста. И в этом смысле главный организатор массовых политических компаний – действующая власть. И до тех пор, пока она не будет выполнять требования собственного же законодательства – что федерального, что городского – компромисс здесь невозможен. Закон на нашей стороне. И мы будем твердо добиваться выполнения всего того, что есть в Конституции, федеральном и городском законодательстве. Такова наша принципиальная позиция, и здесь никакого компромисса быть не может».
Более развернутую характеристику нынешней российской власти дает Максим Резник:
«Главная проблема, что она, с одной стороны, абсолютно полицейская по своему характеру, то есть – репрессивная. Это демонстрирует, хотя бы, приговоры в отношении Ходорковского, в отношении тех же ребятишек… хулиганский поступок, но вызванный опять же неадекватностью власти, неадекватностью закона о монетизации… Но им дают по пять лет! Они протестуют против политики администрации президента и сосредоточения всей власти в руках одного человека или узкой группы лиц. И им чуть ли не десять лет опять шьют… Это демонстрирует полицейский характер власти. С другой стороны, у неадекватности есть две составляющих. Это хорошо характеризуется на примере запрета МБП. С одной стороны, они запрещают МБП по явно политическим мотивам. С другой стороны, это просто глупость. Представьте себе, что оккупационный режим вывешивает объявление: я запрещаю партизанский отряд! Интеллектуальный уровень этого решения, да? Его, как бы, адекватность? МБП нельзя запретить, да? Это как партизанский отряд действует организация… Вот эти две черты власти очень опасны для страны, потому что они не чувствуют страну и действуют наощупь. А это – как слон в посудной лавке. Это очень опасно. Это может страну развалить. Поэтому оппозиция в этом смысле должна быть очень ответственной. Не должна давать повод власти расправиться с собой и при этом должна четко формулировать не только против чего мы – это мы уже четко сформулировали, но и то, какой мы видим страну, как то: независимый суд, то есть, создание независимой судебной системы; независимые средства массовой информации – и все это можно в двух словах заключить: свободные, независимые выборы. Вот эти выборы – они могут быть только при том, что есть СМИ, есть суд, есть независимый от власти бизнес, который может финансировать, в том числе, и оппозицию. Это вот те ключевые вещи, которые необходимы сегодня России. Это та позитивная программа, на которой можно строить будущий успех оппозиции».
Осенью в России ожидается принятие еще ряда законов, которые власть называет «непопулярными, но, к сожалению, необходимыми мерами для продолжения экономических реформ». А лидеры «Петербургского гражданского сопротивления» считают эти меры непродуманными, противозаконными и попросту вредными, поскольку их реализация ведет как раз к откату от реформ.
Власть при этом старается каждый раз подчеркнуть, что действует исключительно в интересах народа. Тем временем, в рядах петербургских оппозиционеров родился лозунг «Поменьше говори о народе, побольше делай для людей».
